Елена Карева: «Чтобы пережить кризис, не надо повышать цены»
Бизнесвумен из Пензы о том, почему обувное производство в России и в нашем регионе почти умерло, и что нужно для того, чтобы оно возродилось
Дефицитная специальность
— Елена, скажите, у вас в Пензе есть конкуренты?
— Кроме нашего ателье пошивом кожаной обуви в Пензе никто больше не занимается всерьез.
Есть небольшие мастерские, где работают сотрудники бывших городских обувных предприятий. Практически все, кто так или иначе был связан с обувью, переключились на ее ремонт. И это не удивительно: производство очень материалоемкое, динамичное и трудоемкое. Полный цикл изготовления пары обуви — это более 124 операций.
Когда-то в Пензе существовало крупное городское объединение «Пензаоблобувьбыт». В его состав входили все ремонтно-пошивочные ателье. В мае 1998 года на предприятии началась процедура банкротства. Часть сотрудников (кто был приближен к руководству) успели выкупить помещения, открыть ателье и взять на работу людей, которые после закрытия объединения оказались на улице.
Но и эти ателье просуществовали недолго — до тех пор, пока было возможно работать без вложений средств, используя материалы, наработки и оборудование советского времени. Пошив обуви требует постоянного обновления ассортимента комплектующих, отслеживания модных тенденций, потребностей населения. Поэтому большинство обувных мастерских сейчас специализируется лишь на ремонте.
— Как же вы, такая хрупкая, молодая и красивая, попали в эту совсем не женскую профессию?
— После школы собиралась поступать в институт, чтобы стать программистом. В 1991 году, учась в выпускном классе, побывала с экскурсией на обувном предприятии «Радуга», и это поменяло все мои планы.
Оказалось, что на тот момент в нашем городе не такой уж большой был выбор производственных направлений высшего образования: архитектурная академия, которая хоть как-то связана с материальным миром, ВТУЗ – и на этом, пожалуй, все.
Сейчас появились различные филиалы вузов, но опять-таки они все больше экономического и юридического характера. Поэтому училась я в Москве, в Институте текстильной и легкой промышленности.
Получая профессию технолога-модельера, параллельно работала заготовщицей в обувных кооперативах. После окончания института (в 1998 году) открыла свое дело.
Кстати, сейчас с вузами стало еще хуже. В стране всего два высших учебных заведения, готовящих модельеров, конструкторов, технологов обувной отрасли, — это Московская академия текстильной и легкой промышленности и Санкт-Петербургская академия дизайна. Техникумов тоже осталось только два — в Калуге и Кимрах (Тверская область), но, возможно, и там уже это направление закрыто.
— Получается, что обувная промышленность в скором времени начнет испытывать нехватку квалифицированных специалистов?
— Уже испытывает. В нашем ателье трудятся специалисты пенсионного и предпенсионного возраста. Молодых квалифицированных кадров просто нет. Я стала искать училища, чтобы привлечь выпускников. Выяснилось, что обувных мастеров готовят только при обществах инвалидов либо в местах заключения. Хотя, казалось бы, это обычная рабочая специальность, такая же, как слесарь или, скажем, сварщик.
Периодически ко мне приходят молодые ребята, просятся в ученики. Беру. Но проходит пара месяцев, и они исчезают. Не хватает усидчивости, что ли, и желания получить «ремесло на всю жизнь». Сапожник — это не профессия! — смеются мои коллеги. — Это диагноз!
Чтобы чему-то действительно научиться, нужно минимум шесть месяцев. А доступ к заказам можно получить только после того, как ты отработал хотя бы два года. Нужно знать технологию, пройти курс материаловедения, научиться выполнять многие операции «на автомате».
— Все настолько плохо?
— Скажем так: не катастрофично. Например, на фоне кризиса и мероприятий по импортозамещению было сделано много хорошего: ярмарки местных товаропроизводителей, совещания с участием предпринимателей, где мы смогли познакомиться и наладить сотрудничество, рассказать о проблемах в отрасли и обсудить варианты господдержки в непростой экономический период. Руководителей предприятий приглашали в колледжи и техникумы для общения со студентами. На одной из таких встреч я познакомилась с девушкой по имени Ольга. За ее плечами высшее образование, работа в IT-сфере. Но она призналась, что всегда хотела научиться профессии, результат которой можно «потрогать руками». Сейчас Ольга стажируется в нашем ателье как швея-заготовщица. Буду готовить ее к работе технологом.
Между рынком и людьми
— Многие товаропроизводители жалуются на то, что кризис сильно ударил по предприятиям. Приходится повышать цены на готовую продукцию, спрос падает. Что в вашей сфере?
— Проблем у нас хватало и до кризиса. Но сейчас их стало больше. Если раньше стоял вопрос, где найти подходящие для производства комплектующие, то сейчас на первый план вышло другое: как сохранить соотношение цена — качество на фоне роста стоимости материалов и снижающихся доходов населения.
Многие крупные кожевенные заводы, с которыми я работала много лет, закрылись. В большинстве случаев повлиял кризис, а их на моем веку было три: 1998 год, 2008-й и 2014-й.
Три года назад у меня была настоящая паника: с кем работать? Только представьте, из 42 кожевенных заводов в России осталось только восемь. Но в этом году на фоне программ по импортозамещению открылось несколько новых предприятий. Конечно, такие мощные, как Ярославский и Рязанский кожевенные заводы, остаются на плаву. Но только потому, что там очень сильное и грамотное руководство.
Причем важно, что выживают сейчас те предприятия и заводы, где у руля стоят не экономисты и менеджеры, а кожевенники и обувщики. У них совсем другой взгляд на работу, это идейные люди, с другими принципами. Там, где были экономисты, все давно продано с молотка.
— Что-то похожее произошло и с Кузнецкой обувной фабрикой? Ведь когда-то она гремела на всю страну. Там же были свои кожзавод, училище, собственное производство подошвы…
— Фабрику перестало поддерживать государство. У них были гранты на производство обуви для спецслужб и рабочих ботинок. В 1998 году денег не стало. Но тот год был очень сложным. Цены на материалы поднялись в десятки раз! Стоимость пары обуви в нашем ателье была тогда 200 рублей, а себестоимость выходила под тысячу. Спасало только то, что объемы у нас были маленькие.
А представьте, в каком положении оказался кузнецкий гигант с его объемами и затратами? К тому же руководитель фабрики в тот период переключился на другой проект и уехал в Москву. Предприятие осталось без грамотного управленца.
В 1998-м обанкротились многие обувные предприятия. Сохранились лишь те, которые сбавили объемы и начали работать на свой регион. К примеру, компании «Юничел», «Парижская коммуна».
После черной полосы...
— У вас есть личный рецепт выживания в периоды кризиса?
— Конечно! Главное — сохранить клиентов, не снизить качества и стараться удерживать цены на услуги на доступном уровне. Доходы у населения падают, а затраты на закупку материалов растут (за последний год — в два раза). И это несмотря на то что мы работаем только с российскими производителями. Объясняю: раньше все химическое производство располагалось в северных регионах страны (производили свой клей, лили подошву). Сейчас клей производят в Москве. Но основная его составляющая поступает из-за рубежа и покупается за евро и доллары.
Для изготовления одной пары туфель нужно 16 различных клеев. Так происходит удорожание конечной продукции.
— То есть тем, кто заказывает у вас обувь, придется раскошелиться?
— В том то и дело, что мы не можем поднимать цены. Если в больших городах люди смирились и поняли, что нужно потуже затянуть пояса и платить за все больше, то в Пензе многие семьи живут от зарплаты до зарплаты. И, стараясь сохранить цены на докризисном уровне на фоне снижения покупательской способности, мы работаем сейчас практически вхолостую. Но это обязательно даст результат — так мы пережили предыдущие кризисы.
В 2008 году практически полтора года ателье работало в ноль, но при этом мы не потеряли ни одного клиента! Жизнь — это зебра: после черной полосы обязательно будет белая. Опыт показывает, что после затишья те, кто остался на плаву, быстрее встанут на ноги (в отличие от тех, кто решил приостановить работу).
— Для многих отраслей, например сельского хозяйства, помимо призывов покупать местную продукцию разрабатывают программы господдержки. В обувной промышленности есть подобное?
— Да, для нашей отрасли областной минпром разработал серию программ поддержки. В том числе программу частичного субсидирования затрат на закупку сырья и материалов. Наше ателье участвует в конкурсе. Такая помощь очень своевременна. Пришло время обновлять «парк» колодок. Менять их нужно чуть ли не каждый год, если мы хотим, чтобы обувь была качественной и соответствовала модным тенденциям. Пара колодок стоит порядка тысячи рублей. А на один фасон женских туфель (с одним каблуком, одной подошвой и одной формой носа) нужно 11 пар. Если хочешь купить колодку на разную высоту каблука – соответственно, затраты увеличиваются. Участие в программе позволит расширить ассортимент обуви, в том числе ортопедической.
Запрет китайского ширпотреба
— Как вы думаете, когда для отрасли закончится кризис и что с ней будет через пару десятков лет?
— До конца 2016 года сохранится нынешняя ситуация, нам придется не жить, а выживать. Ну а в перспективе мелкие ремонтные мастерские так и продолжат работать. А вот с пошивом ситуация уже начала меняться. Идет укрупнение производств. Подобное наблюдается во всех отраслях. Останется либо индивидуальный пошив как эксклюзивное предложение, либо крупное производство. Чего-то среднего не дано.
У меня есть желание хотя бы частично возродить в Пензе сеть услуг по ремонту и пошиву обуви. И команда нашего ателье готова взяться за это. Но сейчас неподходящий момент. Чтобы подготовить специалистов, потребуется время, это значит, нужно отвлекаться от процесса основного производства. Это приведет к приостановке выполнения заказов и, возможно, даже потере некоторых клиентов. Сейчас этого нельзя допускать. Если бы мы могли на льготных условиях арендовать помещения в разных частях города, чтобы разместить в них пункты приема заказов на пошив кожаной обуви экономкласса, мы организовали бы мелкосерийное изготовление отработанных моделей, обучив на потоке молодых специалистов. Так увеличивается объем производства и удерживается приемлемая цена на готовое изделие.
— А что может поднять отрасль с колен и обеспечить развитие?
— Я думаю, необходимо ограничить ввоз дешевой китайской продукции непонятных производителей в нашу страну. Да, здоровая конкуренция необходима, но конкурировать по цене с ширпотребом из кожзаменителя, который стоит копейки, производя при этом качественный товар, просто невозможно. Это касается не только обувного, но и любого производства. Даже в 90-е годы дешевизна была вторична, производители равнялись на качество. Когда себестоимость пары сапог из кожзама равна тысяче рублей, а сапог из натуральной кожи — четырем, но продаются и та, и другая пара по пять тысяч — выжить трудно. Это бессмысленная конкурентная борьба.
Если в России государственную политику направят на снижение поступления неликвидного товара из других стран, наша экономика и отечественный производитель постепенно поднимутся с колен.
Совет профессионала
Недавно прошлась по одному из крупных торговых центров, чтобы посмотреть, какую обувь привозят, что покупают люди. И вот какой сделала вывод: завоз прошлого года еще можно брать в руки, а в этом году обувь очень странная.
Начнем с того, что для пошива многие производители начали использовать овчину, что вообще для зимней обуви неприемлемо: этот материал впитывает воду, как салфетка. Через две недели носки такая обувь рвется вдоль подошвы, ее приносят к нам ставить заплатки. Сапожки из овчины мягкие, как перчатки, но это не перчатки. Нужно понимать: в этой обуви ты будешь ходить по нашей грязи, в наши морозы. А обувь из кожзаменителей и так называемой экокожи рассчитана максимум на один сезон из-за низкой сопротивляемости этих материалов истиранию и многократным изгибам. А в мороз ниже трех градусов искусственная кожа просто лопается.
Покупателям важно помнить: у нас чернозем, которого почти нигде в мире больше нет. Поэтому не нужно гнаться за импортной обувью. Да, в ней есть лоск и утонченность, но она — для кафельной плитки, песчаных почв, сухой погоды. Когда обувь, сделанная по европейским технологиям, попадает в наши непростые погодные условия, ее надолго не хватает.
Автор: Елена СИНИЦЫНА
Нашли ошибку - выделите текст с ошибкой и нажмите CTRL+ENTER
